Shigurui / Одержимые смертью

Садистский даймё Таданага Токугава объявил первый в Японии турнир боевых искусств с настоящими мечами, что ужасает даже самых лояльных из его приближенных. Однако, когда зрители понимают, что в первом матче однорукий Генносуке Фудзики сражается против слепого и хромого Сейгена Ирако, даже те, кто имеет самые решительные возражения, объявляют матч фарсом, а увечья бойцов — оскорблением их положения.

Большинство присутствующих не знают о глубоко укоренившейся ненависти, которую Генносуке и Сейген испытывают друг к другу, которая проистекает из их борьбы за право стать наследником безумного самурая Когана Ивамото, лидера печально известного додзё Коган-рю. Их некогда сердечное соперничество за Коган-рю и руку дочери Когана, Миэ, быстро перерастает в насилие, когда один из молодых воинов гневит мастера, вызывая цепь событий, которые в конечном итоге приводят к их тяжелым травмам.

“Сигуруи” рассказывает о решениях, которые привели Генносуке и Сейгена к этому отчаянному положению, а также о многих жизнях, разрушенных жестокостью культуры самураев.

The sadistic daimyo Tadanaga Tokugawa has decreed Japan's first martial arts competition with real swords, appalling even the most loyal of his retainers. However, when the spectators realize that the first match pits the one-armed Gennosuke Fujiki against the blind and lame Seigen Irako, even those with the most forceful objections declare the match to be a farce and the combatants' deformities an affront to their station.

Most of the attendees are unaware of the deep-seated hatred Gennosuke and Seigen hold for each other, which stems from their struggle to become the heir to the insane samurai Kogan Iwamoto, leader of the notorious Kogan-ryuu dojo. Their once-cordial rivalry for Kogan-ryuu and the hand of Kogan's daughter Mie quickly turns violent when one of the young warriors angers the master, causing a chain of events that eventually leads to their severe injuries.

Shigurui chronicles the decisions that led Gennosuke and Seigen to this desperate point, as well as the many lives ruined by the brutality of samurai culture.